«Бруно»: голубой, голубой, не хотим играть с тобой

Этот вариант довольно точно описывает то, что происходит на экране, и происходящее, несмотря на зашкаливающий уровень провокационности, оказывается очень смешным, а вовсе не таким страшным и пошлым, как могло померещиться сначала.

Для британского комика Саши Бэрона Коэна «Бруно», или «Брюно», если следовать произношению его героя, данный фильм — второй скандальный бенефис после трехгодичной давности картины «Борат», где артист выступал в образе мифического казахского журналиста, приехавшего в США с «культурной миссией». Нынешний персонаж Коэна, австрийский гламурный телеведущий-гей Бруно также отправляется в Америку — в поисках славы и успеха, оставившего его в Старом Свете. На миланской неделе моды ведущий собственной передачи «Funkyzeit», посвященной миру фэшн, ухитрился отметиться так впечатляюще, что был занесен в черные списки и отлучен от дела. Бывший до этого человеком, к мнению которого прислушивались все модники Австрии, присутствующий на всех крупнейших показах, Бруно попадает в опалу и грустит — но недолго: он решает отправиться за океан, где, по его мнению, должны открываться новые возможности и перспективы для такого таланта. Оставив в Европе своего азиатского любовника-карлика по имени Дизель (сцены интимной жизни Бруно и Дизеля, демонстрируемые в самом начале повествования, сразу настраивают зрителя на то, что ему нужно определиться, и или немедленно бежать из зала, или настроиться на иронический лад), обиженный миром высокой моды гомосексуалист-австрияк отбывает в Голливуд, где и разворачивается основное действие фильма. Как было и в «Борате», многие сцены снимались творческим коллективом картины «партизанским» методом, так что и статисты, и знаменитости, попадающие в кадр, часто были не в курсе, что их дурят в стиле программы «Розыгрыш». Причем отличить или хотя бы угадать те моменты, когда действие становится постановочным для всех присутствующих на экране не так уж и просто. Ну, а градус радикализма при неизбежном сравнении с «Боратом», предыдущим выходом Коэна и режиссера Ларри Чарльза, повышается до такой чрезвычайности, что если сагу о путешествии казахского простака не стали показывать в России, то теперь вот «Бруно» запрещен украинскими блюстителями нравственности, пошедшими в своей борьбе дальше русских собратьев. Формальным поводом для запрета послужила демонстрация обнаженных мужских половых органов, а также сцены гомосексуальных игрищ, и все это в фильме действительно присутствует. Но дело все же немного не в этом.

Шутки «про гомиков» — давно уже не табуированная тема для россиян, скорее, наоборот. Другой вопрос в том, что на уровне «Comedy Club» и «Нашей Раши» это стало уже не просто общим местом, но и изрядно поднадоело. Особенно тем, что все чаще само упоминание в любом контексте гомосексуальной тематики становится столь скучным и повторяющимся, что вполне уравнивает и шутников, и объекты их подшучиваний, извращенную уже не телом, а, скорее, духом богему. И тут мы подходим к очень интересному выводу: образ утонченного гея, очередная маска Коэна, является лишь прикрытием, сильно отвлекающим маневром для несколько других задач, нежели просто способом поиздеваться над гомофобами, как, впрочем, и над чрезмерно упертыми гомосексуалистами. Все гораздо шире. Сатирический заряд «Бруно» не щадит никого и одинаково издевательски выставляет очень разные людские стереотипы и предрассудки. Но все это похоже, скорее, на развлекательную и довольно остроумную передачу на час с лишним, нежели на кино, набор сценок, скетчей и шуток, искусственно пришитых друг к другу сюжетообразующими похождениями главного героя. Впрочем, это тоже не так мало и, без всякого сомнения, очень смешно. Самое короткое в истории интервью с Харрисоном Фордом, состоящее из краткой реплики актера, обращенной к Бруно: «Пошел на хер!». Пола Абдул, рассуждающая о помощи голодным, больным и убогим, восседая на живом стуле — пожилом мексиканце. Попытка примирения арабов и евреев в переговорах за одним столом, заканчивающаяся предложением Бруно не трогать друг друга, а стрелять в христиан. Само желание стать второй в истории австрийской знаменитостью — после Гитлера, Арнольд Шварценеггер если и упоминается, то немного в другом смысле. Наивные попытки героя стать натуралом — ведь все голливудские звезды натуралы. Усама Бен Ладен должен побриться, хумус или ХАМАС, негритянский младенец, обменянный на I-Pod и финальная спевка «голубей мира» в составе Бруно, Боно, Элтона Джона, Слэша, Криса Мартина, Стинга и Снуп Дога с подытоживающей фразой: «Он гей? О’кей». А также еще целая охапка гэгов, возмутительно провокационных и при этом оглушительно смешных. Рискованное и раскованное зрелище, как лакмусовая бумажка на проверку уровня самоиронии. Улыбайтесь — вас снимает скрытая камера. Было бы необдуманно и глупо бросаться на нее с кулаками.

Алексей Леонидов