Музей как айсберг

В марте 2014 года музей Зеленограда отметил свое 45-летие. По случаю юбилея журналисты Инфопортала напросились на экскурсию по тем помещениям музея, куда обычно не пускают посетителей, и узнали, чем он похож на айсберг, как маршал Жуков напугал главного хранителя и зачем в фондохранилище стоит ведро с водой.

Домовой с ключиком и бабушкина кукла

— Место у нашего музея, конечно, непривлекательное, — с сожалением констатирует его директор Татьяна Владимировна Визбул. — Через дорогу тюрьма, там вообще фильмы ужасов можно снимать, — машет она рукой в сторону заброшенных домов на улице Панфилова. От себя добавим, что не самую приятную картину дополняют раскопки, которыми сопровождается расширение проходящей под окнами музея проезжей части.

В помещение на первом этаже кирпичной пятиэтажки на улице Гоголя зеленоградский музей переехал в 1977 году. Тогда переезд, конечно, воспринимался с энтузиазмом, ведь до этого музей восемь лет теснился в трехкомнатной квартире в 432-м корпусе. Но теперь ему стало тесно и это помещение. Лучше всего нехватку площадей иллюстрируют картины, развешанные буквально везде: в коридорах, кабинетах, даже на кухне. Галерею работ зеленоградских художников музей начал формировать в 1991 году. Сейчас она насчитывает около двухсот картин, но даже хранить их — не то что экспонировать — музею практически негде.

Трудностями, с которыми из-за нехватки площадей сталкивается возглавляемое ей учреждение, Татьяна Визбул делится в своем кабинете, откуда начинается наша экскурсия по музейному «закулисью». Недавняя реорганизация музея путем присоединения к нему выставочного зала «Зеленоград» никак эту ситуацию не изменило.

— У выставочного зала остались свои уставные задачи, у нас свои — никто их не менял, — комментирует Татьяна Владимировна. — Прийти туда и сказать, что решили устроить там фондохранилище, мы не можем. Так что все это чисто организационный момент.

Татьяна Визбул возглавляет зеленоградский музей с 1977 года. Первым его директором в течение восьми лет была Анна Александровна Оманская. В советское время музей существовал за счет городских предприятий, там же числились все его сотрудники. Татьяна Визбул, например, руководила музеем, формально занимая должность инженера в НИИМЭ. Статус государственного учреждения зеленоградский музей получил только в 1992 году.

Среди многочисленных артефактов, которыми завешаны стены и заставлены стеллажи кабинета Татьяны Визбул, есть и два почти живых существа. Бородатого домового подарил один из друзей музея — на груди у него висит символический ключик от нового здания музея, о котором мечтают все его сотрудники. У второй куклы более длинная история. Ее в конце 1970-х годов сделала бабушка Татьяны Визбул Анна Алексеевна Юдина. Сделала не только по всем правилам русского народного костюма, но и из материалов начала ХХ века — люди тогда были запасливыми, берегли любой кусочек ткани. Кстати, на память о бабушке Татьяны Владимировны осталась и ее понёва — шерстяная юбка, которая сейчас экспонируется в зале «История родного края» зеленоградского музея.

Раритеты на антресолях

Из кабинета директора отправляемся в отдел фондов.

— Фонды — святая святых любого музея: чем больше фонды, тем разнообразнее его работа, — говорит главный хранитель музея Зеленограда Карина Гургеновна Балугян. — Музей — он вообще как айсберг. Предметы, которые вы видите в экспозиции, составляют в лучшем случае пять процентов от всего, что хранится в музее. Большая же часть скрыта от глаз посетителей.

Помещение отдела фондов, по идее, должно выглядеть как обычный кабинет. Но в музее Зеленограда оно напоминает, скорее, лавку старьевщика, совмещенную с офисными рабочими местами. Металлические шкафы для хранения исторических предметов соседствуют со старинной мебелью, серванты заставлены посудой и другой бытовой утварью, на стенах — вездесущие картины и часы с гирями, антресоли забиты обернутыми в пакеты бюстами.

— У нас там и Рокоссовский, и Жуков есть, — показывает Карина Балугян в сторону бюстов. — Появление Жукова я на всю жизнь запомнила. Зима, темно, вхожу в помещение, включаю свет, а он на столе стоит и в упор на меня смотрит. Как я испугалась! Вот и решили его в пакет завернуть и наверх поставить.

Некоторым экспонатам найдено практическое применение. Например, металлический половник 20-х годов прошлого века, висящий на оконной решетке, служит как емкость для хранения «затычки» замка, запирающего эту решетку на ночь. Кто и когда это придумал, уже никто и не помнит, но пользоваться очень удобно.

Конечно, в теории хранение предметов должно быть организовано совсем по-другому, но в музее Зеленограда для этого просто нет возможностей.

— Все запасники у нас смешанные, хотя вообще-то на каждый фонд должен быть свой запасник, — рассказывает научный сотрудник музея Мария Стёпина. — Металл, дерево, ткани, бумага — все это должно храниться отдельно. Каждый материал должен проходить определенную обработку — чтобы ткани, например, не съела моль. Для каждого вида предметов существует специализированное оборудование.

Вот так выглядят стеллажи для графики.

А это шкафы для хранения бумажной документации.

Но, например, приспособления для хранения картин в зеленоградском музее ставить просто некуда.

В состав фондохранилища входят и три необитаемых помещения размером с кладовку. Снаружи металлическая дверь, электронный замок, печать и датчик противопожарной сигнализации. Внутри — куча предметов и ведро с водой в центре комнаты.

— Помимо всего прочего очень сложно поддерживать тут необходимый режим температуры и влажности, — объясняет Мария Стёпина. — Сами понимаете — старая пятиэтажка. Еще недавно мы тут мерзли, теперь нам жарко. Сейчас в фондохранилище слишком тепло и сухо, поэтому и поставили ведро с водой.

Вообще-то для каждого типа предметов музейного хранения существуют климатические нормативы и специализированное оборудование для их соблюдения. Но в зеленоградском музее некуда повесить даже кондиционер — не то что более массивную технику. Приходится прибегать к самым примитивным методам регулировки климатических показателей.

Но больше всего музейщиков волнует фактическая невозможность пополнять фонды из-за недостатка площадей хранения.

— При поступлениях мы теперь смотрим в первую очередь на размеры, — говорит директор музея Татьяна Визбул. — Для экспозиции об истории Зеленограда нам бы пригодились старые телевизоры, стиральные машинки, газовые плиты — предметы тех времен, когда строился город. Но мы вынуждены брать не то, что интересно, а то, что подходит по габаритам.

Из запасников в витрину

Но если состояние фондохранилищ зеленоградского музея по объективным причинам далеко от образцово-показательного, то с учетом единиц хранения — а их уже более 42 тысяч — все в полном порядке. На каждый артефакт имеется карточка научного описания, все они введены в электронную базу данных.

На всякий случай вся информация продублирована на бумажных носителях. Распечатанные учетные карточки сброшюрованы в толстые инвентарные книги.

Работа главного хранителя и его помощников заключается, конечно, не только в складировании и учете музейных ценностей. Предметы, включенные в экспозицию, тоже находятся под их неусыпным контролем. Например, бумажные носители имеют свойство выцветать. Как только намечается такая тенденция, хранители бьют тревогу и оригинальную фотографию или документ в музейном стенде заменяют копией. Они же отправляют предметы хранения на реставрацию. Своего реставрационного отдела в зеленоградском музее, конечно, нет, потому что для этого пришлось бы держать целый штат мастеров разного профиля — реставрация доверяют специализированным организациям.

Учитывают хранители и интересы других сотрудников музея.

— Вот, например, надо во время экскурсии рассказать о дворянстве, — говорит Татьяна Визбул. — А значит, в экспозиции должны быть какие-то предметы, демонстрацией которых можно было бы проиллюстрировать этот рассказ. Экскурсовод обращается к художнику и главному хранителю. Они идут в фонды и смотрят, какой предмет для этого подходит. Художнику, допустим, нравится веер. Он говорит: «Давайте его выставим». А главный хранитель возражает: «Нет, этот веер не дам, он хрупкий, его нельзя экспонировать. Возьмите лучше вот этот». В итоге они приходят к компромиссу, и какой-то предмет перемещается из запасников в экспозицию.

Изменения в составе постоянных экспозиций музея происходят, конечно, нечасто. Но каждые три недели здесь открывается новая выставка. Во время нашего визита как раз шел монтаж выставки, посвященной 45-летию музея.

Выставка — также плод усилий совместной работы художника и хранителей. Художник говорит, какие предметы нужны для воплощения его видения, в отделе фондов говорят, какие предметы могут дать. Концепцию представления артефактов приходится корректировать и с учетом ограничений по условиям экспонирования, ведь не все предметы можно расположить так, как было бы лучше с точки зрения дизайна.

Музейная улица

С художником Вячеславом Александровичем Голофеевым зеленоградский музей сотрудничает с 1995 года. Он автор всех экспозиций, размещенных сейчас в учреждении. Постоянного рабочего места в музее у Вячеслава Голофеева нет — глобальные проекты он предпочитает выполнять в своей загородной мастерской, а для мелкой работы подойдет любой свободный уголок.

От недостатка пространства в музее он страдает не меньше других сотрудников. Нехватка места не позволяет в полной степени реализовать все творческие замыслы — постоянно приходится решать головоломку о том, как показать побольше предметов и в то же время представить их увлекательно, не сбившись на сумбур. Поэтому Вячеслав Александрович с энтузиазмом относится к «выходам» музея в город, которые стали практиковаться в последнее время — хоть и временно, но это позволяет расширить пространство для работы.

К необходимости расширения площадей в конечном счете сводятся абсолютно все разговоры с сотрудниками музея. Разросшийся музейный айсберг явно с большим трудом помещается на первом этаже пятиэтажки на улице Гоголя. Возможность выделения участка для нового здания музея обсуждалась еще в середине 2000-х годов — тогда речь шла о «полянке» рядом с Дворцом культуры.

— Мы прорабатывали с архитекторами совместное видение будущего музея, — вспоминает Татьяна Визбул. — Это должно было быть отдельное трехэтажное здание с примыкающим паркингом, со стеклянным куполом, зимним садом, эскалаторами... Экспозиция согласно разработанной концепции должна была разместиться по кругу: от древнейших времен до наших дней. Историю войн планировали вынести в отдельное помещение, на одном из этажей разместить нашу картинную галерею. Ну и, конечно, там хватило бы места для организации полноценного фондохранилища.

В музее уверены, что смогли бы освоить не только новое здание, но и прилегающие территории: у главного входа на Новый год можно было бы ставить елку, а аллею, ведущую к Большому городскому пруду — фактически превратить в музей под открытым небом.

— Между прочим, это аллея — сохранившаяся улица деревни Савелки, стоявшей тут с XVI до середины ХХ века, — продолжает Татьяна Визбул. — Проведя раскопки, там и сейчас наверняка можно найти фундаменты деревенских домов. Уверена, накрытые стеклом, они могли бы стать интересным историческим памятником. Кроме того, мы хотели установить вдоль этой дорожки макеты верстовых столбов, карет, телег — в общем, превратить ее в такую музейную улицу.

Все эти планы и по сей день остаются мечтами, зафиксированными только на листах бумаги, которые подшиты в толстую папку с многочисленными концепциями развития музея. О переезде здесь говорят постоянно, но как будто с нотками обреченности — как о давно существующей, но так и не сбывшейся мечте. Впрочем, ключик от нового здания, что хранит музейный домовой, на всякий случай не выбрасывают — вдруг все-таки пригодится.

P.S. Музей Зеленограда располагается в доме 11В на улице Гоголя и работает по вторникам, средам и пятницам с 10 до 18 часов, по четвергам — с 13 до 21 часа, по субботам — с 12 до 20 часов, а также в третье воскресенье каждого месяца с 12:00 до 17:30.

Музей предлагает вниманию посетителей постоянные экспозиции «История родного края», «Там, где погиб Неизвестный солдат», «Военно-историческая миниатюра» и «Страницы истории города Зеленограда» с возможностью экскурсионного обслуживания.

Павел Чукаев. Фотографии Василия Повольнова